«Чума» для полосатых

Наступило время, когда скрывать неуклонное снижение численности амурского тигра стало невозможно, потому что в ареале появились обширные пространства, лишь изредка посещаемые тиграми. Соответственно в периодических изданиях мажорный тон сообщений об успешной деятельности природоохранных фондов изменился на слегка минорный и даже пессимистичный. Как же так получилось, что год назад во всех печатных изданиях публиковались интервью представителей фондов о стабильном состоянии популяции амурского тигра, о том, что популяция заняла все пригодные для обитания вида угодья, о том, что емкость типичных биотопов исчерпана, расширяется ареал в северных районах и т.п., а ныне негромко заговорили о «некотором» сокращении количества тигров? Неужели за один-два года могло такое произойти? Неужели естественно-возобновимые природные ресурсы кедрово-широколиственных лесов так вдруг истощились? Для того, чтобы выявить причины столь резкого перелома в сознании «специалистов», заглянем в недалекое прошлое, по мере возможности, непредвзято.

Уже ни для кого не секрет – популяция амурского тигра медленно, но неуклонно сокращается. Впервые это было показано на материалах единовременного учета тигров зимой 1995-96 годов (Матюшкин и др., 1999). То есть 15 лет назад были выявлены тенденции к уменьшению количества тигров и образованию разрывов сплошного пока ареала на отдельные участки. В те годы численность тигра не вызывала каких-либо опасений, потому что впервые были получены самые точные (максимальные за все годы) данные о составе популяции – около 500 особей разного пола. Поэтому этот тревожный симптом не привлек внимания специалистов природоохранных организаций и охотпользователей. Наоборот. Отмечалась некоторая эйфория по поводу увеличения численности тигров в сравнении с результатами учетов в предыдущие годы и это, по утверждению представителей природоохранных фондов, явилось результатом их деятельности. Очередной единовременный учет зимой 2004-2005 годов показал «стабильность» популяции и, конечно, исключил всякую возможность обсуждения результатов учета в «пессимистическом» контексте. Почему не получили широкую огласку итоги учета и своевременно не был проведен их детальный анализ легко понять – чем больше тигров, тем смелее фонды отчитываются перед спонсорами, и только в 2010 году в «отчете за 12 лет: 1998-2009 гг.» Общества сохранения диких животных (WCS) наконец-то появились реальные оценки происходящих событий.

Согласно опубликованным в журнале «Экология и бизнес» (2002 г., № 4) данным, на каждого тигра фонды в общей сложности ежедневно расходуют 275 долларов США. Теперь подсчитаем. На 500 тигров можно «списать» бОльшие суммы, чем на 400? Конечно! Понятно, что если показать снижение численности, это создаст негативное мнение о деятельности фондов. Вот вам и причины долгого и скромного замалчивания отрицательных процессов в популяции тигра. А причины для широкого обсуждения были весьма весомыми, но, видимо, менее важными, чем мнение спонсоров.

Мне пришлось координировать полевые работы по учету тигра в 1995-1996-м и в 2004-2005 годах на территории Спасского и Черниговского районов. Сравнение полученных данных наводило уныние. Дело в том, что зимой 1995-1996 годов состояние численности копытных животных на «моей» территории было вполне удовлетворительным. Диких животных было достаточно для тигров, для проведения охоты и для воспроизводства. Но уже к концу 90-х годов стало понятно, что без запрета охоты на копытных сроком на 3-5 лет ресурсы копытных животных будут подорваны. На мои сообщения в Управление охотничьего хозяйства о неблагополучии с запасами копытных реакция была более чем негативной. Однако вмешательство стихии коренным образом изменило ситуацию: в 2002 году 18-20-го и 22-24 октября дважды выпал мокрый снег, сопровождаемый сильнейшим ветром. Стихия обрушилась на западные макросклоны Сихотэ-Алиня. Высота снежного покрова на равнинах достигла 70 см, в лесной зоне до 120 см. Тяжелый плотный покров буквально придавил и животных, и людей, оказавшихся в лесу. Катастрофически высокий снежный покров, образовавшийся еще до наступления морозов (зима была впереди), вызвал массовую гибель косули, изюбря и кабана. Часть косули сумела вырваться из западни и вышла на равнины. Здесь в спокойной обстановке она могла пережить зиму, тем более, что под снегом оказались посевы сои – хороший корм для косули.

Однако, несмотря на столь суровые условия, охота на копытных животных не была отменена. Более того, люди буквально озверели – косуль стреляли, догоняли на лыжах, били палками, душили шарфами, кололи вилами, сбивали транспортом. Беспомощных животных уничтожали сотнями. Казалось бы, в обстановке, когда из-за глубокого снега проехать на транспорте можно было только по дорогам, и сравнительно несложно организовать охрану животных, наделенные соответствующими полномочиями люди должны были приложить максимум усердия, выполняя свой долг. Но, сыграл роль «азарт» не хищников, но людей. Призванные охранять угодья, с позволения сказать люди, буквально развлекались, убивая беспомощных животных. Все, кто имел возможность поучаствовать, не остались в стороне. Удивительный по масштабам разгул браконьерства, зверское, бездушное отношение к терпящим бедствие животным, вызывали отвращение. Олимпийское спокойствие сохраняло только Управление охотничьего хозяйства в ответ на тревожные сообщения – «проверками» установлено «нет никаких поводов для прекращения охоты, зверского уничтожения животных не выявлено».

Увы! О запрете официальной охоты мысли даже не допускались. Не возникла такая мысль и в следующем 2003-04 году и во все последующие сезоны охоты. Общая плотность копытных в угодьях Спасского и Черниговского районов осенью 2003 года составляла около 1,2 особи на 1000 гектаров. Эта чудовищно малая величина, которая не достаточна даже для восстановления популяций копытных, не повлияла на сознание охотпользователей, охота продолжалась по фальсифицированным отчетам о ресурсах копытных. Главным стимулом служила жажда получения доходов от продажи разрешений на право охоты. Естественно, ни о каком восстановлении популяций копытных ко времени проведения учета тигра в 2004-05 годах нельзя было даже предполагать. Внимательный читатель, наверное, уже провел аналогию в действиях фондов и охотпользователей: стоящие по разные стороны «баррикад», они действуют по единому принципу – получение материальной выгоды любой ценой. Выше я упоминал о сумме 275 долларов, расходуемой фондами на одного тигра в день, что в общей сложности в России составляет около 14 тысяч. На эти деньги около каждого тигра и его потенциальных жертв можно было бы поставить охранника, но только в том случае, если суммы направить по их назначению. Можно было бы выделять денежные поощрения охотпользователям в качестве компенсации за сохранение тигра и ресурсов копытных на необходимом уровне. Можно было бы поступить и так, и эдак. Да вот не поступили, а суммы успешно утекали, составлялись «бравые» отчеты.

Я совершенно далек от мысли обсуждать порядок расходования средств природоохранными фондами, я хотел бы видеть результаты их деятельности, потому что опубликованные данные о выделении определенных сумм не совсем согласуются с реальными делами. Возьмем, к примеру, Сихотэ-Алинский заповедник. На базе этого заповедника проводится изучение поведения тигров, помеченных радиоошейниками уже около 20 лет (WCS). Одним из главных результатов этой работы является поразительно высокий уровень гибели меченых тигров. Из общего количества погибших меченых тигров до 85% убивают браконьеры. А погибает семь тигров из десяти помеченных. То есть браконьерство в данном районе просто «махровое». Уточню. Всё это происходит на особо охраняемой и прилежащей к ней территории. По признанию американских ученых, проводящих мониторинг, заповедник из резервата превратился в «черную дыру» – тигры с сопредельных территорий стекаются в заповедник. Следовательно, на сопредельной территории плотность населения тигра выше, а браконьерство развито в меньшей степени, чем в заповеднике? Но заповедник – особо охраняемая природная территория! Администрация заповедника регулярно получает гранты на борьбу с браконьерством, на борьбу с пожарами. Только в период с 1999-го по 2002 год на борьбу с браконьерством Сихотэ-Алинский заповедник получил 94 тысяч долларов США плюс 15 тысяч на борьбу с пожарами. Это гранты только одного Фонда спасения тигра. Энную сумму вносит общество WCS. Много это или мало? Я думаю, не мало для того, чтобы уровень браконьерства был ниже, чем на прилежащих территориях.

Данный пример я привел не для поиска «блох» в работе заповедника. Вызывает тревогу другое – почему никто из правоохранительных органов всерьез не заинтересовался столь высокой гибелью тигров? Почему вид, внесенный во все существующие Красные книги, не привлек их внимание? Почему не проводится тщательное расследование каждого случая гибели тигра, а отдается на веру представителям иностранной общественной организации (WCS), заинтересованной в сокрытии негативных последствий в своей работе? Почему??? Дело ведь совсем не в том, что тигров убивают нелегально, а в том, что расследованию выявленного убийства не придается должная правовая оценка. А если к ответственности никто не привлечен, значит убивать тигров безопасно. Вот и вся моральная сторона охраны природы. В связи с этим опишу действия «органов» в отношении наших тигров и моей деятельности. Для того, чтобы читателю было понятнее сообщаю, что уже 19 лет изучаю особенности биологии тигров, содержащихся в вольерах. Поведение тигров вполне отвечает целям работы. По итогам исследований публикуются научные статьи, опубликована монография «Тигр Дальнего Востока России» (2009 год).

Так вот. В 2007 году школьник из с. Черниговка написал на имя президента России письмо с просьбой оказать помощь по содержанию тигров в Зоологическом центре БПИ ДВО РАН: «Тигров нечем кормить и они могут погибнуть». Заметьте – это мнение школьника! Спустя месяц, нас уже «трясла» комиссия Росприроднадзора, хотя основания для масштабной проверки были весьма шаткие. В конце декабря 2009 года сердобольные журналисты сообщили всему миру, что у нас опять «тигры дохнут от голода». 18 января 2010 года (едва закончились зимние каникулы) к нам уже прибыла комиссия во главе с прокурором. В обоих случаях как говорится «факты не подтвердились». Догадаться, зачем и кому понадобились проверки совсем не трудно. Только вот разочарования «наводчиков» или хотя бы извинения мы не услышали. Обидно? Да! Но опять же, дело не в обиде, а в пристальном внимании к нашей деятельности, несмотря на имеющиеся разрешительные документы и утвержденные темы научных исследований. Без какой-либо государственной поддержки, получая лишь зарплату, мы выполнили научные исследования по биологии амурского тигра, по своему объему и научной весомости превышающие итоги работы фондов за такой же период. Мы не скрываем своего отрицательного отношения к деятельности фондов, что и вызывает недоброжелательное к нам отношение.

Я думаю, причина особого к нам внимания кроется именно в нашей самостоятельности, в нашей непокорности. А мы гордимся своей работой, хотя приносим в жертву научным интересам все наши средства и время. Видимо, такие жертвы стали анахронизмом в российской действительности, когда на откуп иностранным общественным организациям отдано самое дорогое, что мы можем оставить нашим потомкам – ПРИРОДА! Наше русское гостеприимство и отсутствие опыта общения с иностранцами, в частности, с американцами, в начале 90-х годов не дали нам возможности своевременно разглядеть в наплыве волонтеров и ученых из-за рубежа их стремление заняться не только бизнесом под предлогом оказания помощи в сохранении природы, но и внести свою лепту в развал нашей природоохранной системы. Мы позволили им занять главенствующие позиции в деле охраны природы, позволили им руководить нашими действиями, уничтожить устоявшиеся, отработанные десятилетиями положения и порядки, как малые дети, поверив в их искренность. Под их непосредственным руководством перед телекамерами демонстративно сжигались туши, шкуры и скелеты убитых тигров. И вся эта вакханалия с пафосом транслировалась по телевидению, как очень «показательный воспитательный» прием. Иностранные «специалисты» внесли в нашу действительность средневековый вандализм – в огне погибали ценнейшие научные материалы, наличие которых в Зоологических музеях мира исчисляется единицами. В огне погибла наша уверенность в будущем, погибли моральные устои по отношению к ПРИРОДЕ. Нам навязали иные понятия, а именно – всё имеет свой денежный эквивалент.

На мои требования и просьбы дать возможность провести научное обследование погибших тигров, оставлять в коллекциях зоологических музеев хотя бы черепа, ответы следовали в духе полного невежества – «кто платит, тот и заказывает музыку». Методы вандализма воплощались на американские доллары. А невдомек было нашим танцорам, что музыка-то не та. Некоторые из прошлых танцоров и теперь продолжают «танцевать». Слепое исполнение наказов заокеанских боссов нашими российскими «рейнджерами», как и гибель тигров по разным причинам, до настоящего времени не получило правовой оценки. А надо бы! Ох, как надо бы! Без правовой оценки неправедных поступков невозможно сохранить ни тигра, ни его местообитания, ни нашу общую жизнь.

Не без ведома иностранных советников ликвидировано Министерство экологии, за создание которого российские ученые буквально бились три десятилетия. Слепая вера в благотворительность иностранцев привела нас к тому, что мы теперь и имеем. К сожалению, вся их деятельность – бизнес, бизнес и бизнес, прикрытый выпусками брошюрок, буклетов, научных и не научных публикаций. В порыве «благодарности» иностранным советникам за благотворительность мы забыли, что «бесплатный сыр бывает только в мышеловке». Имея «свободные» деньги, они буквально купили всё и вся «на корню». Теперь они лидеры, правда, в последнее время с несколько приспущенными флагами – численность тигра в России падает. И, если вдруг случится беда и тигра станет еще меньше, наши иностранные коллеги станут упрекать нас на всех углах планеты, и в свое оправдание выплеснут опят же на нас «ушат помоев»: …«несмотря на помощь мировой общественности, Россия не смогла сохранить редкого зверя». И никто не посмеет упрекнуть их в причиненном природе России ущербе, который стал изначальным пунктом сокращения численности амурского тигра. Я не хочу, чтобы из данного «ушата помоев» попали брызги и на мою голову. Не хочу, чтобы мои внуки упрекнули меня в бездеятельности и попустительстве. А иностранцы? Они легко перебазируются. Видимо, уже подходит время быстро скрыться в другой стране? Кому там еще нужна помощь непревзойденных специалистов?

Чтобы не прослыть клеветником, приведу один очень свежий пример, когда рекомендации сотрудников WWF ввели в коллапс старейший заповедник. В 2009 году было принято решение правительства о передаче заповедника «Кедровая Падь» (одного из лучших в СНГ) из ведения Российской академии наук Министерству природных ресурсов и прикрепления к нему в качестве «нагрузки» двух заказников «Барсовый» и «Борисовское плато». Идея передачи исходила от WWF. Идея «проталкивалась» с такой настойчивостью, что, несмотря на протесты российских ученых, несмотря на прямую беседу с председателем правительства России, на беседу с первым вице-премьером, на обращения к ним через печать директора заповедника о недопустимости данного решения, оно было принято. Что же получилось? Оба заказника не имели штатных единиц охраны и практически числились только на бумаге. В решении правительства не было предусмотрено дополнительного финансирования и пополнения количества сотрудников, необходимых для охраны территории, в несколько раз превышающей территорию заповедника. Не было выделено ни копейки на приобретение техники, на зарплату сотрудникам заповедника (решение было принято в середине года), нагрузка у которых возросла, а уровень зарплаты упал в два раза. Не парадокс ли? А цель преследовалась вроде благородная – расширить охраняемую территорию в ареале дальневосточного леопарда. Парадокс заключается еще и в том, что заповеднику приданы территории, по сути имеющие совершенно иной статус ООПТ. На территории заказников разрешается определенная хозяйственная деятельность, которая полностью исключается на территориях заповедников, что входит в противоречие с положением о заповедниках. Целый год заповедник находился в бедственном положении. Теперь с очередным визитом вице-премьера стало ясно – заповеднику и прикрепленной территории придается статус национального парка. Это решено бесповоротно. Вот так и не иначе старейший заповедник, переживший войны, хрущевские реформы понижен в статусе. Старейший заповедник уничтожен! Теперь на его территории можно будет осуществлять хозяйственные работы, что и требовалось доказать для прокладки газовой трубы.

Хотя, чему удивляться, в последние годы Минприроды России приняты постановления, разрешающие «любительскую и спортивную охоту на особо охраняемых территориях», разрешающие рубки ухода и санитарные рубки в заповедных лесах. Кажется – приехали?! В свою очередь WWF зачислил происходящее с заповедником «Кедровая Падь» в разряд достижений в развитии системы природоохранной политики в России.

Не могу не заострить внимание читателей на некоторых публикациях иностранных ученых по результатам исследований экологии амурского тигра в России. Два американских ученых опубликовали статью, по их мнению, видимо, содержащую глубокий вывод, «пора прекратить охрану тигра и начать охрану его местообитаний». Не знаю, как восприняли этот вывод мои российские коллеги, но меня он шокировал. Еще в 60-х годах ХХ столетия французский ученый Жан Дорст писал : «Чтобы сохранить тот или иной вид, надо сохранить его местообитания». Неужели наши американские коллеги не знали об этом? Мне не известна ни одна научная публикация наших ученых, посвященная охране и сохранению тигра в фауне страны, где бы эти вопросы обсуждались в отрыве от необходимости улучшения условий обитания тигра. Почему не знают этого наши иностранные коллеги? В другой публикации (к сожалению, под ней есть подписи и наших ученых) иностранные специалисты делают еще более «глубокий вывод» – амурский тигр способен жить в любого типа местообитаний, поэтому состояние кедрово-широколиственных лесов популяцию никак не лимитирует. Согласен, взрослые тигры проживут, а вот тигрицы с тигрятами и молодые тигры вряд ли. Почему? Потому что кедрово-широколиственные леса обеспечивают энергетически наиболее ценными кормами и кабана, и изюбря, и пятнистого оленя, и косулю, то есть те виды животных, которые являются главными объектами охоты тигров. Эти леса обладают наивысшей биологической емкостью и являются наиболее продуктивными, типичными для обитания тигра, особенно, тигриц с тигрятами. Если бы в середине прошлого века кедрово-широколиственные леса находились в таком состоянии, как теперь, численность кабана как теперь, то амурский тигр давно бы исчез.

Уничтожение кедрово-широколиственных лесов привело к катастрофе в популяции кабана, к резкому снижению численности других видов копытных в лесах данной формации, подорвало кормовые ресурсы тигра. Вот и пошла численность тигра на убыль! В этом контексте возникает очень щепетильный вопрос: не заказная ли это статья? Лесозаготовители, узнав они об этом «ученом» заключении, будут хлопать в ладони и прославлять американских ученых за «великую помощь». А то ведь, русские осуждают рубки кедра и дуба, очень уж мешают очищать Сихотэ-Алинь от леса и зверей! Такой вот вывод получается! В современной ситуации говорить о перспективе сохранения амурского тигра в фауне России и вообще в фауне мира следует очень осторожно. Слишком велика опасность, исходящая от деятельности человека. Высказывания ученых должны быть выверенными, подтвержденными реальными исследованиями. Они не должны давать повода для двоякого толкования их смысла.

Как-то накануне 2000 года ко мне обратились корреспонденты московской газеты «Вечерние новости» и попросили рассказать о истории сохранения тигра в России. Рассказ я повел от начала ХХ века и, естественно, заострил внимание на критической точке существования амурского тигра – на самой низкой численности его в мире в 30-50 годы. Амурских тигров на Сихотэ-Алине оставалось около трех десятков. Тогда, благодаря активным действиям наших ученых и своевременно принятым правительством СССР постановлениям, удалось остановить легальный отстрел тигров и запретить отлов тигрят для зоопарков. Принятые правительством жесткие меры по охране тигра оказались весьма своевременными – количество тигров увеличилось, ареал был восстановлен. А самая высокая численность тигра в России была в начале 90-х годов, что совпало с появлением в нашей стране зарубежных волонтеров и ученых вместе с их фондами. Такая интерпретация истории сохранения амурского тигра оказалась катализатором небывалого шума и полного неприятия моего мнения за пределами России. Ко мне понеслись многочисленные телефонные звонки, приносящие возмущение за «искажение мною действительности». Оказывается, наши американские «коллеги» за годы работы в России (с 1991 года) успели оповестить мир о том, что они спасли амурского тигра от верного исчезновения, теперь его стало больше, и опасность для него миновала. Меня такой поворот событий нисколько не удивил, так как при первых встречах с иностранными журналистами часто приходилось отвечать на вопрос: «Изучал ли кто-нибудь тигра в России до приезда зарубежных ученых»? Задавали этот вопрос и сами ученые. Вот так. Приехав в нашу страну охранять (спасать???) тигра, они даже не удосужились, как следует настоящим ученым, изучить специальную русскоязычную литературу, посвященную амурскому тигру. К сожалению, его изучение не обошлось без потерь. На таежной тропе убит Л.Г. Капланов, трагически погиб А.Г. Юдаков. Талантливые исследователи, отдавшие свои жизни амурскому тигру, нашей природе. ВЕЧНАЯ ИМ СЛАВА!

Зарубежные фонды проникли в нашу страну в начале 90-х годов – в период наиболее высокой численности амурского тигра. Проведенный при их финансовой поддержке учет в 1995-96 годах был организован более масштабно, чем учеты 80-х годов, показал численность тигра почти в два раза выше. Это и было воспринято как результат деятельности фондов. Только теперь такая незаслуженно присвоенная фондами честь спасения тигра высветилась во всем своем негативном величии. Нехотя, исподволь признается сокращение популяции амурского тигра. Но, как и в любом тупиковом процессе, нашлась у фондов и оправдательная лазейка – по утверждению американских ученых тигры вдруг стали болеть чумой плотоядных!!! Для такого вывода нашлась и поддержка – в национальном парке Серенгети (Африка) погибло более половины популяции львов, «болевших чумой плотоядных».

Однако, данная оправдательная «находка» не стоит и выеденного яйца – виды семейства кошачьих к чуме плотоядных не восприимчивы. К подобным курьезам приводят неверно поставленные диагнозы и поспешность с выводами. В специальной отечественной литературе полностью отрицается возможность заболевания кошачьих всех видов чумой плотоядных. Аналогичные подтверждения есть и в иностранной литературе. Поэтому весьма странно выглядят такие диагнозы: у отловленного и помеченного радиоошейником тигра первоначально никаких следов присутствия антигенов чумы плотоядных в крови не было обнаружено. Однако, ровно через год у того же тигра при повторном отлове они вдруг появляются. Следует поспешный вывод – он болел чумой плотоядных! В таком случае, почему данный тигр не погиб? Ведь летальный исход достигает более 90% заболевших животных даже при их лечении? На самом деле всё объясняется очень просто – тигр съел домашнюю или енотовидную собаку, барсука, переболевших чумой плотоядных, или хронического носителя вируса чумы (беспородные собаки, как правило, невосприимчивы к этой эпизоотии). Вот от таких животных и получают тигры антигены вируса чумы плотоядных. А диагноз? Диагноз дело рук человека.

Хищникам семейства Кошачьих присуща своя форма вирусной эпизоотии – панлейкопения, по этиологии идентичная чуме плотоядных. Возбудители чумы плотоядных и панлейкопении входят в одну обширную по составу группу вирусов, близких морфологически и по течению болезни. Распознать возбудителя и дать диагноз можно только в специализированных лабораториях с обязательной постановкой биопробы. Другие методы неприемлемы. К этой же группе возбудителей относится и вирус бешенства. Теперь предположим, что поставленный диагноз – чума плотоядных – ошибочный. Какие последствия из этого вытекают? Да никаких – чума плотоядных не поражает кошачьих. А если это не выявленная своевременно панлейкопения или бешенство, то нужно принимать срочные меры, иначе амурскому тигру грозит катастрофа. Такой диагноз более вероятен, чем чума плотоядных. Чтобы исключить вероятность ошибки, нужно срочно провести повторные исследования биоматериалов, полученных от тигров, павших с подозрением на вирусную инфекцию.

К сожалению, у меня имеются основания не доверять диагнозам американских ветеринаров. Приведу пример. В середине 90-х годов в Сихотэ-Алинском заповеднике была убита помеченная радиоошейником тигрица, имевшая четырех тигрят трехмесячного возраста. Была зима, и решение об отлове тигрят было принято совершенно обоснованно. В таком возрасте самостоятельно выжить они не способны. Через три дня после отлова два тигренка погибли. Диагноз на вскрытии показал разрыв диафрагмы. Не долго думая, ветеринар (женщина из США) ставит окончательный диагноз – врожденный разрыв диафрагмы. Нонсенс!!! Три месяца тигрята жили, имели нормальное физическое развитие, их долго гоняли прежде, чем отловили, и, вдруг, несовместимый с жизнью диагноз? А ведь все объясняется очень просто. Непомерная физическая нагрузка при отлове тигрят привела к разрыву диафрагмы, а «диагноз» потребовался для того, чтобы скрыть истинную причину их гибели, уйти от возможной ответственности, скрыть непрофессиональные действия при изъятии тигрят. В общем «все хорошо, прекрасная маркиза, в нашей деятельности промахов не бывает».

Несвоевременная реакция на длительное поступление сигнала ошейника с одного места, что свидетельствует о неблагополучном состояния зверя или о его гибели, приводит к тому, что причины гибели установить уже невозможно. С осени 2009 года до июня 2010 года погибли четыре тигра, помеченных радиоошейниками, среди которых была тигрица, имевшая трех тигрят. Эта тигрица несколько лет ходила с радиоошейником, а в марте 2010 года с целью замены ошейника ее прежде, чем обездвижить, долго преследовали на вертолете. Как известно, тигры не выдерживают длительного массированного преследования, что и сказалось впоследствии на поведении тигрицы. Загнанная тигрица родила трех тигрят, а вскоре после обнаружения логова сотрудниками WCS, покинула выводок и пришла в пос. Терней, где и была убита. Тигрята тоже погибли. Этот факт был скрыт. Сокрытие негативных (нежелательных) итогов в работе по мечению тигров радиоошейниками, есть одна из форм подачи только мажорных результатов. Может поэтому и не дана правовая оценка двум случаям нападений тигров, порвавших петли, которыми они были пойманы для того, чтобы надеть на них радиоошейники, на исполнителей программы WCS по отлову и мечению тигров? Не дана правовая оценка неадекватного поведения помеченного радиоошейником тигра (одного из них), убившего человека в январе 2010 года. Как и вообще нет никакой правовой оценки деятельности иностранных общественных фондов в России. Почему???

Следует отметить один интересный факт – в наступившем тысячелетии многоснежные зимы стали нормой. Глубокие снежные покровы с периодичностью покрывают ту или иную часть ареала тигра. Не стала исключением и зима 2009-10 годов. Снежный покров высотой до 45 см установился еще в начале ноября, а в течение зимы снегопады повторялись практически каждую неделю. В результате общая высота покрова, несмотря на его оседание, сохранялась в пределах 60-80 см на равнинах и до 100 см и более в лесах. Вновь отмечалась гибель копытных практически на всей территории ареала тигра на Сихотэ-Алине. Для спасения животных адекватных мер принято не было. Воистину «спасение утопающих, дело рук самих утопающих» в снегу. Насколько трудно было травоядным животным можно судить по тому, как пережили зиму лошади. Известно, что лошади не нуждаются в дополнительной подкормке и находятся на свободном выпасе весь год даже в Якутии. Если высота снежного покрова не превышает 50 см, они легко разбивают снег копытами и добывают корм. В зиму 2009-10 годов лошади на Приханкайской равнине утопали в снегу и не могли без помощи людей перейти на другое пастбище. Приходилось разгребать снег тракторами, делать дороги, чтобы лошади могли хотя бы перемещаться. Истощенные животные абортировали, погибал молодняк. Можно только представить насколько сложно переживали эту зиму дикие копытные, подвергающиеся постоянному преследованию и отстрелам, если учесть, что снежный покров сохранялся высоким всю зиму на всей территории ареала тигра. Охота продолжалась полный сезон. Почему?

Тигр в зимний период в полной мере зависит от ресурсов копытных животных. Никаких других доступных животных, которые могли бы обеспечить его потребность в пище, в это время в лесу нет. Критическая ситуация в жизни потенциальных жертв в целом благоприятна для хищников. Следуя по их тропам, хищники легко настигают животных. Но последующие зимы, когда копытных в лесу практически не остается, они испытывают дисгармонию. Как же ведут себя тигры? Чтобы добыть пропитание они вынуждены много передвигаться, а для передвижения пользоваться дорогами. Тигр, как и другие кошки, в благоприятной обстановке не склонен к длительным и быстрым переходам. Только дискомфортная ситуация вынуждает его покрывать большие пространства в поисках объектов охоты. Голодающие тигрицы покидают выводки и это одна из причин появления одиноких тигрят зимой. Высокая активность в поисках пищи и передвижение по дорогам создали прекрасную возможность для получения завышенных количественных показателей по структуре популяции тигра, благо, что методические подходы весьма несовершенны. В доказательство «нашествия» тигров приводились ставшие обычными нападения их на домашних животных. Следовательно, тигров стало много? Нет! Тигру стало очень плохо.

Высокоспециализированный хищник-миофаг сигнализирует о неблагополучии в биоценозах, тигр – индикатор состояния биоценозов. По логике, если уж мы действительно хотим что-то сохранить, нужно незамедлительно выяснять причины неадекватного поведения хищников и, естественно, устранять их. Но оказалось проще прилепить тигру почетное звание «конфликтный» (вот вам синоним «амурскому тигру», наиболее часто употреблявшийся в печатных изданиях прошедшей зимой) и уничтожить. Нет тигра – нет проблемы. Стоит ли удивляться официально принятой непременной стабильности популяции тигра и даже роста численности на протяжении двух десятков лет при общей деструкции биоценозов? Вновь и вновь количество тигров оказывалось около 500, то есть популяция стабильна. Вот и сложилась ситуация, которая удачно использована в демонстрации успешной деятельности иностранных природоохранных фондов и отечественных природоохранных ведомств.

Какая же наблюдалась картина в «подведомственных» мне угодьях Спасского и Черниговского районов? Зимой 2004-2005 годов в Спасском районе тигры сохранились на небольшом участке Елового хребта и прилежащих к нему угодий кедровых лесов на хребте Синий. Общая площадь ареала в районе сократилась примерно на одну треть, хотя количество тигров сократилось всего на два. А вот в Черниговском районе постоянно живущих тигров не оказалось, хотя в 1995-96 годах их здесь было четыре. Состояние популяций копытных оказалось плачевным – требовалось незамедлительное прекращение охоты минимум на три года. Но ничего подобного не произошло. Меня, обсуждая мои предложения по прекращению охоты, обвиняли в «любви к тиграм, которых надо убивать, они съели всех копытных». Такие речи – не моя выдумка. Я еще стараюсь смягчить и не повторять нелицеприятные высказывания. А высказывались подобным образом руководители охотуправления, владельцы охотугодий, специалисты–тигрятники.

На одном из заседаний по предварительному обсуждению результатов учета 2004-2005 годов слышались откровенные высказывания вроде «сколько надо, столько будет» (это о количестве тигров), «убивать их надо; платную охоту надо начинать на них». Я не называю здесь фамилии, но, если у кого-то возникнут сомнения в справедливости сказанного, пожалуйста, обращайтесь. Присутствовало при этом более 10 человек специалистов, организаторов единовременного учета. А теперь, учитывая сказанное, подумайте: могли ли в популяции тигра происходить положительные процессы? Можно ли было ожидать решительных, целенаправленных действий от многочисленной армии инспекторов, специалистов и не менее многочисленных ведомств? Вряд ли! К сожалению, пользуясь полномочиями, некоторые из госинспекторов превратились в организаторов охоты или в «бандитов, охраняющих фауну от природы». Алчность буквально парализовала их честь и волю.

Я не затрагиваю процесс уничтожения самых производительных, самых ценных для диких животных кедрово-широколиственных лесов. Это отдельная больная тема, которую нужно срочно решать на уровне правительства. Остановлюсь на негативных моментах, которые можно и нужно устранять на местах.

Почти 20 лет в Приморском крае американскими учеными проводятся работы по отлову стальными петлями, мечение радиоошейниками и последующее отслеживание поведения и территориальной радиации тигров. Работы проводятся в Сихотэ-Алинском заповеднике и на прилегающей к нему территории. В целом подобная деятельность показывает отдельные интимные стороны жизни зверей и дает ценную научную информацию. До применения данного метода, жизнь тигра изучалась методом тропления следов его деятельности на снежном покрове. Этот тяжелый, изнурительный труд и до настоящего времени является самым надежным и достоверным источником информации. Получена ли более ценная информация при мониторинге меченых тигров? Отнюдь! Дело оказывается не в методе, а в подходе исполнителей к исследованиям. Чтобы информация отвечала доверительностью, мало применять новые методы исследований, нужны люди до фанатичности преданные науке. Прошли те времена, когда за три рубля полевых истинные ученые месяцами зимой ходили по следам тигров, добывая крупицы ценнейших знаний. Теперь без «зеленых» и, даже с ними, по следам тигров ходят изредка и не далеко.

Два года назад начата программа мониторинга амурского тигра учеными Российской академии наук. Есть хорошие результаты и неплохая перспектива продолжения исследований. Прошедшие два года дали больше полезной информации, чем все годы работы иностранных специалистов. Почему? Да потому (повторюсь), что любые самые совершенные методы исследований без их профессионального применения – ничто. Можно получить информацию, а можно ее и исказить, что, опять же, присуще многим американским специалистам. По-моему, настало время запретить иностранным ученым использовать при отлове тигров стальные петли до полного и объективного анализа их деятельности. Слишком много тигров травмировано и погублено за время их присутствия в России.

Настало время пересмотреть правовые нормы присутствия иностранных общественных природоохранных фондов. Особое внимание, на мой взгляд, следует обратить на недопустимое обращение с находящимися в петлях зверями, когда с целью фотографирования или видеосъемок они недопустимо долго не освобождаются от петель. Необходимо самое тщательное расследование всех случаев гибели помеченных тигров, какая бы причина не приводилась исполнителями программы. А главным доказательством необходимости расследований служит гибель самки дальневосточного леопарда, которая оказавшись в петле, подобной применяемым при отлове тигров, отгрызла пальцы ноги, омертвевшей в петле. Причина – настороженные петли проверялись не систематически.

Я ни в коем случае не против присутствия иностранных природоохранных фондов. Я принимаю их как «денежные мешки», но не как научные объединения. Исполнять роль «денежных мешков» они и призваны, а направлять функциональную их суть – дело российских ученых. Предназначение получаемых фондами вкладов – финансировать работы по сохранению биоразнообразия экосистем, но не осуществлять руководящие функции. В этом я убежден твердо.

Много лет работы с хищными млекопитающими и «мытарства» с получениями и продлениями разрешений на их содержание, показали всю бесправность Академии наук перед чиновниками. Утвержденные научные программы и планы исследований, публикации и рекомендации ничто перед всемогущими функционерами. Даже не понимая или не желая понять смысл исследований, они предъявляют свое особое видение искусственно созданной проблемы, как непреложный к исполнению факт. Складывается впечатление, что чиновники в России только для того и существуют, чтобы всячески тормозить любую инициативу, которая не вмещается в сферу их кругозора. Хотелось бы разрубить этот узел и поставить Академию наук выше всех этих мелочных «тормозов». Поставить ее над чиновниками, в обязанности которых входило бы исполнение обоснованных наукой разработок, положений и рекомендаций. Ведь это же истина – без науки нет будущего у государства!

Виктор Георгиевич Юдин, кандидат биологических наук
Наша справка: Виктор Георгиевич Юдин – кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Биолого-почвенного института ДВО РАН. Работает в институте с 1974 года. Тема научных исследований – биология хищных млекопитающих Дальнего Востока России. Опубликовано более 120 научных работ, в том числе 9 монографий, из которых три «Енотовидная собака Приморья и Приамурья». «Лисица Дальнего Востока СССР», «Волк Дальнего Востока России» авторские. В соавторстве с Е.В. Юдиной опубликована монография «Тигр Дальнего Востока России». В дополнение к полевым исследованиям, наиболее ценные сведения по биологии хищных млекопитающих получены при содержании их в неволе в обширных вольерах. Главное внимание в исследованиях Виктора Георгиевича уделяется редким видам и разработке методов подготовке к выпуску в природу зверей, родившихся в неволе.

Статья Виктора Георгиевича Юдина "«Чума» для полосатых" опубликована в газете "Дальневосточный учёный" в начале ноября 2010. Информации о номере нет.
Статья найдена в ЖЖ Сергея Дылюка: часть 1, часть 2.
Победитель Первого конкурса Персональных страничек "8яWebПризнание-2002" в номинации "МИР ЖИВОТНЫХ" hosted by .masterhost На верх страницы!
Интернет-проект "BIGCATS.RU - правда о больших кошках!"
© 1998-2014 Kovu and friends

http://bigcats.ru/index.php?bcif=problems-guard-chuma_dlya_polosatih.shtml
 Адрес этой страницы:
Ссылки на внешние интернет-ресурсы работоспособны на момент их публикации.
Проект BIGCATS.RU не несёт ответственности за изменения на сторонних серверах!